Журналист Решетилова: За провоз фуры бойцам АТО предлагали бешеные суммы. Естественным путем такие деньги не могли появиться. Это спецоперация РФ
В интервью "ГОРДОН" журналист-расследователь и волонтер Ольга Решетилова рассказала, кто в 2014-м, с началом войны на Донбассе, первым начал активно вбрасывать и раздувать в информационном поле тему "масштабной" контрабанды и наркотрафика в зоне АТО; почему прокуратура саботирует сбор доказательств в деле военного контрактника РФ Виктора Агеева, арестованного в Луганской области; сколько сейчас в Украине задержанных российских военных и ФСБшников; зачем СБУ монополизировала списки пленных и что за странные события происходят на украинско-российской границе, вне зоны боевых действий, которые не хочет замечать украинская контрразведка.
Ольга Решетилова: В госаппарате Украины полно людей, которые до сих пор не поняли: в стране война, надо, извините, поднять задницу и сделать чуть больше, чем привык
Фото: Ольга Решетилова / Facebook
Фото: Ольга Решетилова / Facebook
- Наталия ДВАЛИ
Редактор, журналист
Украинский журналист и правозащитник Ольга Решетилова одна из первых, кто весной 2014 года, с началом пророссийских митингов на востоке, активно включилась в волонтерское движение, стала координатором благотворительного фонда "Повернись живим", возила на фронт все – начиная от касок и бронежилетов, заканчивая тепловизорами.
Спустя полтора года вместе с коллегой Марией Томак основала "Медійну ініціативу за права людини" – общественную организацию, которая расследует нарушения прав человека, связанные с российской агрессией, регулярно и подробно освещает тему украинских заложников Кремля в Крыму, на Донбассе и непосредственно в России. Кроме того, Ольга системно мониторит судебные процессы по так называемым "сепаратистским делам", российским военным и ФСБшникам, задержанным в Украине, а также расследует резонансные нарушения прав и свобод граждан в зоне АТО.
В интервью интернет-изданию "ГОРДОН" Ольга Решетилова рассказала, почему СБУ, на ее взгляд, не проявляет желания системно расследовать провокации российских спецслужб на границе и внутри страны; кто и зачем активно раздувает тему "масштабной" контрабанды в зоне АТО; почему считает действия и заявления генпрокурора Юрия Луценко и главного военного прокурора Анатолия Матиоса откровенным пиаром и непрофессионализмом, а также объяснила, чего больше всего сейчас боятся высокопоставленные чиновники во власти.
Не исключаю, что россияне попросили не доказывать, что Агеев – их кадровый военный, а взамен пообещали отдать наших пленных
– Вы едва ли не единственный журналист, съездивший недавно в Луганскую область на первое судебное заседание по сути в деле российского "их там нет" Виктора Агеева, задержанного в зоне АТО. Почему украинская военная прокуратура не нашла доказательств, что Агеев – действующий военнослужащий РФ?
– Следствие вели мои "любимые" Луганская СБУ и военная прокуратура сил АТО, которые не смогли собрать доказательства, что Агеев является действующим контрактником вооруженных сил РФ. Хотя доказательства есть: в отличие от СБУ и военной прокуратуры, их нашло украинское волонтерское разведывательное сообщество InformNapalm. Например, в диверсионной группе, которую задержала наша 93-я отдельная механизированная бригада, помимо Агеева был еще один кадровый российский военный – Александр Щерба. Он погиб, но при нем была найдена снайперская винтовка с серийным номером российской воинской части.
Позже мне удалось узнать: единственное, на что изначально опиралось следствие, – это признания самого Агеева, что он действующий кадровый военный РФ. Но как только дело было передано в суд и российского консула допустили к Агееву, он тут же отказался от своих показаний. В любом случае, обвинению нужно было стоять на своем и доказывать то, что имеет огромное значение для Украины, в том числе в международных судах. Но следствие и прокуратура пошли по пути наименьшего сопротивления. Не исключаю, что это может быть саботаж или договорняк.
– Договорняк между кем, а главное – с какой целью?
– Например, россияне попросили не доказывать, что Агеев – их кадровый военный, а взамен пообещали отдать наших пленных. И украинское общество приняло бы такую сделку, просто надо открыто все объяснить. Вместо этого власть попиарилась, заявив, что Агеева будут судить как военного преступника. Помните, как только задержали Агеева, боевики тут же внесли его в список на обмен? Тогда вице-спикер парламента Ирина Геращенко заявляла: "Здесь позиция Украины однозначна – это военный преступник. Суд должен определить меру его преступления, мир должен знать детали этого преступления, потому что это факты российского военного присутствия на Донбассе".
На верхнем фото – российский кадровый военный Агеев на востоке Украины, на нижнем – он же в Новоайдарском районном суде Луганской области, где заявил, что надеется на обмен. Фото: informnapalm.org и Ольги Решетиловой
Подозреваю, российской стороне настолько важно вернуть Агеева, что за него можно просить не одного, а нескольких наших ребят. Но получилось, что мы и по горячим следам не договорились об обмене, и военные преступления РФ через Агеева тоже не доказали. А теперь в суде военная прокуратура сил АТО, выступающая обвинителем, пытается запретить видеосъемку, чтобы скрыть от широкой общественности этот явный провал.
– За четыре года войны было задержано немало российских военных в зоне АТО. Почему украинский суд вынес приговор только в отношении двух спецназовцев РФ – Евгения Ерофеева и Александра Александрова, после чего их быстро обменяли на Надежду Савченко?
– Во-первых, не исключаю, что приговоров россиянам значительно больше, но мы о них не знаем. Это же никто системно не отслеживает, списков задержанных россиян у нас нет. Я начала вникать в судебные процессы, связанные с конфликтом на Донбассе, в мае-июне этого года и была шокирована масштабами! Больше сотни судебных заседаний каждую неделю только на Донбассе! Уже не говорю про Киев, Харьковскую, Запорожскую, Херсонскую и Одесскую области. Что и кто в этих делах, мне кажется, ни в прокуратуре, ни в СБУ, ни в Администрации Президента до конца не знают. Это полнейший хаос.
Во-вторых, во время активных боевых действий в 2014–2015 годах задерживали много военных РФ, но информация часто не попадала в СМИ. Та же 92-я отдельная механизированная бригада Вооруженных сил Украины задерживала российских военных на Донбассе. Например, в феврале 2015 года, задолго до Ерофеева и Александрова, были взяты в плен двое военных РФ. Но тогда шли активные бои, у военных не было времени заниматься пленными, пиариться на них – всех передавали СБУ. Где сейчас эти россияне и что с ними, неизвестно.
Украинские боевые командиры не раз сами обменивали пленных в обход контрразведки. Это проходило очень быстро и на месте. Юридически это неправильно, но часто спасало жизни наших ребят. Например, под Горловкой на второй или третий день обменяли бойца АТО на тела погибших в бою сепаратистов. Боевики вернули его сильно избитым и со следами пыток. Если бы обмен затянулся, не факт, что наш пленный выжил бы.
Кроме Агеева в Украине больше 20 задержанных военных РФ. Давайте громко заявим: вот наш список на обмен, вот – боевиков
– В начале этого года внефракционный нардеп Надежда Савченко на своей странице в Facebook обнародовала списки украинских пленных. Разразился скандал, СБУ обвинила Савченко чуть ли не в госизмене. И вдруг известный волонтер и правозащитник Ольга Решетилова заявила, что с монополией Службы безопасности на обмен пленными нужно заканчивать.
– Меня меньше всего в той истории интересовала судьба Савченко. Списки пленных на обмен должна была обнародовать не она, а именно СБУ.
– Для чего?
– Как минимум, чтобы знать, кого боевики хотят вытащить из наших тюрем! О тех же российских ГРУшниках Ерофееве и Александрове стало известно благодаря украинским бойцам, которые их задержали во время боя. И только поэтому о них узнал весь мир. Но мы не знаем об остальных россиянах, которые сидят в украинских тюрьмах. А могли бы их "раскрутить" через СМИ и, простите за цинизм, увеличить их ценность как части обменного фонда, которым располагает Украина.
Единственный аргумент СБУ против обнародования списков: мол, теперь мошенники накинутся на родственников пленных. Извините, но родные украинских военнопленных никогда себя не скрывали, наоборот: проводят митинги под стенами СБУ и МИД, дают пресс-конференции и однозначно поддерживают открытость списка.
Сентябрь 2016 года, Киев. Родные и близкие украинских военнослужащих, захваченных пророссийскими боевиками на Донбассе, на митинге с требованием их освобождения. Фото: Sergey Dolzhenko / ЕРА
Я общалась с СБУ и представителями минской переговорной группы. Все как один повторяют: "Все зависит от Путина, все зависит от Путина". Тогда зачем вообще СБУ имитирует бурную деятельность? Именно монополия Службы безопасности Украины на обмен пленными создает условия для пиара отдельных лиц во власти.
– Плевать, пусть пиарятся, лишь бы вытаскивали наших из плена.
– Ну вот сейчас вроде бы готовится большой обмен пленными, в Украине освободили из-под стражи многих боевиков, в ОРДЛО "прошлись" по спискам пленных... Боюсь сглазить, надеемся, все пройдет успешно. Наши кировоградские спецназовцы Глондарь и Кориньков уже больше тысячи дней находятся в плену так называемой "ДНР". Их захватили в начале 2015 года во время боев под Дебальцево. СБУ постоянно говорит родным спецназовцев: "Они у нас первые в списках на обмен". Так они уже три года "первые на обмен"!
– Вы сами упомянули, что в вопросе украинских пленных все решается на уровне президента РФ Путина.
– Тогда в чем заключается работа СБУ, если только Путин принимает решение? Когда Меджлис занялся освобождением Ахтема Чийгоза и Ильми Умерова – даже президента Турции Эрдогана подключил. И получилось. А у наших одна отмазка на все случаи жизни: "Все зависит от Путина". А что мы делаем, чтобы Путин зашевелился в этом вопросе?
ВИДЕО
Ноябрь 2017-го, Кропивницкий. Марш в поддержку кировоградскиих спецназовцев Сергея Глондаря и Александра Коринькова, более тысячи дней пребывающих в плену боевиков так называемой "ДНР". Видео: Валерій Лебідь / YouTube
СБУ и ее центр по обмену пленными на самом деле ничего не решают. Это ширма. Они держат у себя списки пленных – и все, ничего с ними не делают, кроме как передают Ирине Геращенко и Виктору Медведчуку перед очередной поездкой в Минск. За три года мы убедились, что тайна и тишина в этом процессе к результату не приводят. Ну так давайте попробуем по-другому! Например, громко заявим: вот наш список, вот – боевиков. И будем набивать цену тем, кто есть у нас, раскручивать их в информационном поле. Тем более что кроме Агеева в Украине уже больше 20 задержанных российских военных.
– Как больше 20-ти? А почему о них ничего толком не известно широкой аудитории?
– Российский танкист Руслан Гаджиев, задержан в январе 2015-го под Дебальцево, сейчас сидит в СИЗО в Бахмуте. Питерского профессора Игоря Кимаковского, агента ФСБ, судят в Покровском суде Донецкой области. В этом же суде, кстати, слушается очень интересное дело россиянина Андрея Лангера, который сам сдался украинским военным.
В Ильичевском суде Мариуполя очень интересное дело, в котором обвиняемыми проходят шестеро членов диверсионной группы во главе с гражданами РФ Ольгой Ковалис и Павлом Черных. Деятельность группы распространялась не только на Донецкую, но и на Запорожскую область. Весной 2015 года их задержала СБУ в ходе спецоперации "Спрут". По информации СМИ, патронаж над Ковалис и Черных осуществляет лично Алексей Грубый – бывший консул РФ в Украине, который теперь занимается вопросами Украины в российском МИД. Более того, еще в феврале этого года был опубликован список из 14 россиян, которых якобы заявляет на обмен МИД РФ. В этом списке в том числе все упомянутые мной лица.
Последние месяцы с двух сторон украинско-российской границы, вне зоны боевых действий, идет системная дестабилизация, которую не хочет замечать контрразведка СБУ
Проблема в том, что украинским чиновникам, которые должны заниматься этими вопросами, все равно. Многое тормозится на уровне среднего звена. В государственном аппарате полно людей, которые до сих пор не поняли: в стране война, надо, извините, поднять задницу и сделать чуть больше, чем привык. К слову, никто наверху не хотел заниматься похищенными украинскими пограничниками, на первом этапе родственникам самим пришлось искать деньги на адвоката.
– О каких "похищенных пограничниках" речь?
– 3 октября 2017 года появилась информация, что в Сумской области во время мониторинга российско-украинской границы сотрудники ФСБ Росси похитили двух украинских офицеров – начальника отдела пограничной службы "Зноб-Новгородское" Богдана Марцоня и его заместителя Игоря Дзюбака.
О том, что нечто подобное произойдет, было известно, наша разведка получала сигналы. Зато контрразведка СБУ по-прежнему отмахивается: мол, у этих погранцов договорняк с россиянами, они в баню к ним ехали. СМИ это подхватили, украинское общество поверило. Но это ложь! Наших пограничников похитили, это была спецоперация ФСБ. На месте похищения с украинской стороны границы был брошенный автомобиль Марцоня, а в двух местах – следы залегания диверсионных групп. И это не зона АТО, это Сумская область.
– Что с ними сейчас, известно?
– Российский суд арестовал Марцоня и Дзюбака на два месяца, их перевели в Москву в Лефортовское СИЗО, нашего консула к ним не пустили. Кстати, первое, что Богдан Марцонь передал через адвоката сюда, в Украину: "Мы не предатели".
Украинские пограничники Богдан Марцонь и Игорь Дзюбак были похищены в Сумской области вблизи госграницы в начале октября 2017 года, по последней информации, незаконно удерживаются в Лефортовском СИЗО в Москве. Фото: Медійна ініціатива за права людини / Facebook
– Вы сказали, что разведка получала сигналы, что нечто подобное произойдет. Можете озвучить подробности?
– Последние месяцы с двух сторон украинско-российской границы идет системная дестабилизация, которую почему-то не хочет замечать контрразведка СБУ и другие спецслужбы. Например, 29 сентября в Луганской области неподалеку от железнодорожной станции Ильенко вблизи границы подорвались двое пограничников. Сработало взрывное устройство, эксперты считают, что это была противотанковая мина ТМ-62.
– К сожалению, это частая ситуация для зоны АТО.
– В том-то и дело, что мина была установлена более чем за три километра от линии разграничения, в месте, где боевые действия не велись и не ведутся вообще. Зато от места взрыва до российской границы – чуть более полукилометра. Устройство было заложено на тропе, по которой постоянно ходит пограничный патруль. Так что, скорее всего, покушение было направлено именно на пограничников.
На следующий день, 30 сентября, напротив Сумской области в российском поселке Теткино произошла перестрелка, погиб один пограничник РФ. Это зона ответственности пограничного управления ФСБ по Курской области. Российские СМИ тут же распространили фейк: мол, кавказские боевики ИГИЛ возвращались из Сирии через Украину. То есть фактически обвинили украинскую погранслужбу в том, что через нашу зону ответственности в Россию проникли игиловцы и застрелили их пограничника.
– А на самом деле что произошло?
– Все было наоборот: группа боевиков пыталась выехать с территории РФ. Позже ФСБ сама признала, что двое неизвестных во время проверки документов оказали вооруженное сопротивление российским пограничникам, пытаясь нелегально попасть в Украину.
ВИДЕО
29 сентября 2017 года неподалеку от железнодорожной станции Ильенко вблизи российско-украинской границы подорвались двое пограничников, которые патрулировали местность привычным маршрутом. Эксперты полагают, что сработала противотанковая мина ТМ-62. Дело квалифицировали как теракт, расследованием занялось управление СБУ в Луганской области. Видео: 5 канал / YouTube
На протяжении октября из России продолжала приходить информация о задержании украинцев на границе. Например, 9 октября ФСБ сообщала, что за нарушение государственной границы из Украины в Россию на луганском направлении задержано лицо, представившееся военнослужащим Вооруженных сил Украины. 23 октября появилась новая информация о том, что гражданин Украины, вооруженный двумя пистолетами, пятью гранатами и 26 ампулами со ртутью, пытался проникнуть на территорию России, но был замечен российскими пограничниками. Подчеркну: все это происходило далеко от линии разграничения АТО.
Кроме того, сигнал, что россияне будут охотиться за нашими погранцами, украинская разведка получила сразу после задержания двух ФСБшников в Херсонской области еще в июне этого года. Но никто эту информацию всерьез не воспринял. Три года войны мало чему научили.
– Вы обращались в СБУ, пытались обратить ее внимание на системный характер этих инцидентов?
– Пошла к контрразведчикам, но все – начиная от высокопоставленных, заканчивая следователями – отмахнулись от меня, как от надоедливой мухи. По их версии, это случайность, и точка. Для меня очевидно нежелание большинства сотрудников СБУ системно расследовать провокации российских спецслужб и на границе, и внутри страны. А контрразведка СБУ в том виде, в каком существует сейчас, – это преступление против украинской государственности.
На четвертом году войны пора понять, что нельзя верить Семену Семенченко и другим политикам, возглавившим блокаду
– Вы выступили резко против торговой блокады оккупированной части Донбасса, которую инициировали ветераны АТО. Почему?
– На четвертом году войны пора понять, что нельзя верить Семену Семенченко и другим политикам, возглавившим блокаду. Но дело даже не в этом. Главный вопрос: зачем, с какой целью вдруг началась эта блокада?
– Чтобы остановить потоки контрабанды и "торговлю на крови".
– Ну какая "торговля на крови", если на оккупированных территориях наши граждане? И единственная связь, которая у нас оставалась с той территорией, – экономическая. Через неделю после начала блокады я ехала в одном поезде вместе с сотрудником ДТЭК. Он сказал, что после блокады их компания уволила 30 тысяч сотрудников на оккупированной территории. А ведь эти люди получали зарплаты в гривнах, ездили на подконтрольную территорию в командировки, ассоциировали себя с Украиной. Теперь все, мы их потеряли: часть уехала на заработки в РФ, часть ушла воевать.
Понимаю, что в сознании обывателя на оккупированном Донбасса все сплошь сепары. Это красивые лозунги для Facebook и громких заявлений с трибуны. Но если не за людей в оккупации, тогда за кого мы воюем? Это если говорить о моральном аспекте.
Немає коментарів:
Дописати коментар